Я слушала музыку, переходила с ссылки на ссылку, клацала по клавиатуре. Меня замучила жажда, я решила сходить на кухню попить.
Выходя из комнаты я увидела кровавые следы, словно кто-то разлил краску по полу, причем не жалея этой самой краски. Такого количества крови я никогда не видела, только если в фильмах.
Конечно же я испугалась, рванулась на кухню, куда вели следы крови и увидела на столе разбросанные вилки, ножи, ложки и прочую утварь, которая может встретиться на кухне. Что я могла подумать? Конечно, ничего хорошего! Мне было до ужаса страшно, жутко и неприятно. Что случилось, черт возьми?! И тут я услышала тихий стон из дальней комнаты. Я поняла, что это мой брат. Мне было очень страшно заходить в комнату, столько мыслей пронеслось в голове, столько ситуаций обыграно. Открыв дверь дрожащей рукой, я увидела неприятную картину. Брат сидел на полу, облокачиваясь на диван. Его лицо выражало ужас, слезы катились по щекам. Он из-за всех сил держал свою руку, из которой так быстро сочилась кровь. В углу, сжавшись, сидела Лера (его девушка). Она истерично рыдала. По всей комнате была кровь, даже на стенах были брызги. Слева от дивана валялись осколки зеркала.
Я побежала к Вадиму, стала спрашивать, что случилось, но поняв, что ничего не добьюсь своими расспросами, стала нервно набирать скорую.
Получив ответ, что скорая скоро будет, я стала затягивать тугую повязку на его руку. Сложилось впечатление, что ему было уже все равно на то, что происходит. Он наклонил свою голову на мои колени и стал говорить, что его жизнь - это сплошные проблемы, что его жизнь - это сплошная черная дорога в неизвестность. Я была уверена, что он порезал вены.
Но оказывается все было не так.
Брат долго убеждал врачей, что не пытался покончить жизнь самоубийством, и что порезанные вены - это совпадение. Вадима увезли в больницу, он отказался, чтобы кто-либо ехал с ним, поэтому я и Лера остались дома. Мы стали отмывать кровь в квартире.
Я взяла половую тряпку, намочила и стала вытирать пол, на котором просто сгустками лежала багровая кровь. Выжимая тряпку, вся вода в ведре окрашивалась в этот жуткий и теперь мной нелюбимый цвет.
Лера начала рассказывать все, что произошло за эти два часа.
Как обычно ссора, как обычно поругались. Я знала, что она начнет с этого. Но лишь продолжение начатого разговора давало ясность событиям.
Утирая слезы и вытирая пол, словно обиженный ребенок, она говорила:
- Я не знаю, что с ним происходит. Он злится, угрожает. Если я его брошу, то он обещает повеситься. Сегодня его не устроило, что я отказалась идти с ним к друзьям. Он затолкал меня в шкаф и сказал, что закроет меня и уйдет. Я стала кричать, но его это разозлило, он стал бить по дверце и задел рядом висевшее зеркало. Оно разбилось, а большой осколок впился ему в руку.
Все, что говорила Лера, казалось мне враньем. Я не узнавала своего брата. Всю жизнь он считался бесхарактерным, добрым. Мухи никогда не обидел. А здесь она рассказывает об угрозах и прочих вещах, которых никогда не существовало в Вадиме.
За час мы убрали всю квартиру, лишь обои отмыть не получилось. К этому времени Вадима уже привезли домой. Он был с забинтованной рукой и с уставшим лицом. Никто не собирался разговаривать с ним и он это прекрасно понимал. Осмотрев комнату, он уставился на обои, где были четко видны эти красные брызги. Он подошел к стене,сел на корточки стал тихонько отдирать кусок обоев. Создавалось впечатление, что передо мной маленький ребенок, которого обидели, поэтому он повернулся к стене и стал царапать ее.
Из всего этого я не могла ничего понять. Всю ночь меня знобило и присутствовало ощущение неизбежности новых неприятных ситуаций.
Из этого я не усвоила никаких жизненных уроков, но заполнила одно: любовь не должна быть в заложниках, а люди не должны поддаваться своим слабостям и мимолетным мыслям в голове.
Комментариев нет:
Отправить комментарий